Читайте главные новости самыми первыми в нашем Telegram-канале
11 ноября 2022
Независимый фотограф рассказал об опыте работы с международными брендами, взгляде на рынок Узбекистана и дополнительном канале монетизации своих работ.
Макс Авдеев – независимый фотограф, фоторепортер и портретист, в портфеле которого работы для американских и европейских изданий, таких как The Guardian, The Wall Street Journal, Le Monde, Figaro, Forbes, «Огонек», New Yorker и Financial Times.
Я не учился на фотографа, просто много снимал для себя, затем издания начали заказывать у меня портреты, репортажи и коммерцию.
Базируюсь в Москве, но за прошлый год провёл дома только 30-35 дней, остальное время провожу на съёмках и в командировках. В этом году будет примерно также, только пока не понятно, где теперь дом.
Приоритет отдаю съёмке с людьми – это может быть реклама с людьми, могут быть мои документальные истории, репортажи. Сейчас я снимаю различные производства, заводы, машиностроение и металлургию, но даже это всё вокруг людей. Мне не интересен станок, мне интересно то, как за ним работает человек.
Чтобы развиваться, фотографу нужно заниматься всем понемногу – PR, нетворкинг, свои творческие проекты. Например, чтобы к вам пришёл какой-нибудь банк и заплатил много денег за простую съёмку, они должны быть уверены, что вы сделаете её лучше всех и в своём стиле — для этого они должны увидеть ваши собственные проекты. Когда они выберут вас и вы сделаете для них работу, реинвестируйте часть полученного гонорара в свои проекты снова. Так вы будете постоянно повышать свою ценность и профессионализм.
Нетворкинг, комфорт в работе и стабильность — вот, что способствует росту цен на услуги фотографа. Клиент не ищет лучшего фотографа, он ищет того, кто даст результат, с кем легко и комфортно работать. Никто не хочет сталкиваться с неуверенным или проблемным подрядчиком, а фотограф — это тот же подрядчик и клиент хочет от него гарантированного результата.
Рынку помогает развиваться конкуренция и постоянно растущие требования. Конкуренция между брендами способствует увеличению требований к креативу и реализации на рынке, а конкуренция между фотографами заставляет постоянно работать над собой, иначе – ты не актуален и тебя сразу заменят.
Рассказывать о себе и своих работах — нужно, но мне это даётся тяжело. Я совершенно не умею продавать — никогда не публиковал портфолио и не предлагал свои услуги, всегда жду, когда ко мне придут сами.
Сам я стесняюсь писать кому-то и предлагать сотрудничество. Я ремесленник, который решает чью-то задачу своим ремеслом. Мне кажется странным, если человек, ремонтирующий обувь, начнёт стучаться в двери и предлагать свои услуги. Обычно, когда людям нужно починить обувь, они приходят сами. Поэтому я и не пишу с предложениями о фотосъемке.
Мои работы, возможно, замечают в интернете, инстаграме, журналах, узнают через знакомых. Понимают, что я умею, и если подхожу по стилю – предлагают поработать.
Это аккаунт про меня, поэтому там всё, что я делаю для себя. Думаю, это и помогало международным клиентам понять стиль моих работ и что я из себя представляю. Они просматривают страницу, а потом спрашивают, могу ли я закрыть их задачу. Например, могут выйти с запросом на кадр, снятый ночью, во льдах с туманом, попросив примеры похожих работ.
Стараюсь двигаться в сторону, где клиенту от фотографа нужен его взгляд. Когда люди понимают, почему им нужен именно я, а не другой фотограф, который сделает им технически понятные кадры. В то же время маленькие бренды боятся такого подхода, они всё ещё хотят, чтобы инстаграм был завален бесконечными лукбуками и каталогами.
Я не хочу доказывать клиенту, что я им необходим – в таком случае начнётся неприятный для меня процесс, который не связан с производством и созданием картинки, а связан с какими-то танцами с бубном и обслуживанием клиента вместо продуктивной работы.
Рынку тяжело прийти к этому, но запросы на более свежую и сложную картинку есть, поэтому я уверен, в Узбекистане всё к этому идёт. Когда я был в Ташкенте, мы говорили с продюсерами: все хотят живого лайфстайла, настоящей жизни. Клиент приходит к пониманию, какая картинка эффективнее сработает на аудитории, к которой он обращается, и какая фотография сможет лучше привлечь клиентов.
Это не вопрос о том, что «клиент не понимает, что такое “красиво”». Он и не должен понимать, что такое «красиво», он должен понимать, какая коммуникация с потенциальной аудиторией сработает лучше.
Крупные международные бренды дают фотографам гораздо больше свободы, ресурсов и возможностей. С ними комфортнее работать, они готовы к экспериментам и зачастую ещё на этапе брифа могут чётко обозначить свою идею, точно понимая, зачем им нужны фотографии и какие задачи они будут решать. А когда я чётко понимаю, что от меня требуется, мне легче сделать фотографию полезной с точки зрения бизнес-задачи клиента. Это может быть не лучшая и не великая фотография, но она решает задачу заказчика.
При работе с большими компаниями ты понимаешь, что клиент не тратит на съёмку последние 5 рублей и от этого на площадке нет напряжения. Но когда клиент тратит на съёмку последние деньги, у него гораздо больше требований, правок и придирок после съёмки. С небольшими клиентами часто бывает вкусовщина и непонимание своих задач.
Конечно, это реклама. Но реклама бывает разная. Самая привлекательная для многих – это фэшн реклама, она красивая и её хочется показывать. Но ведь есть, к примеру, стиральные порошки и прокладки, которыми большинство не так радо делиться. Хотя, на мой взгляд, второе – гораздо больший показатель класса в индустрии, чем любые платья.
Есть канал монетизации моей работы, который я хочу сделать основным – это продажа принтов. Хочу продавать принты моих работ, чтобы это составляло, как минимум, 50% моего дохода. Это могут быть люди, которые покупают фотографии себе домой, или компании, покупающие работы в офис. Бывает такое, что компании заказывают съёмку не для рекламы, а для того, чтобы просто повесить в кабинетах.
Цена на мой принт начинается от 300$, она зависит от картинки и ограниченности тиража.
Я практически не смотрю видео. За последний год не посмотрел ни одного сериала, не использую Youtube вообще и ненавижу Reels. Для меня видео – это неудобно, я не привык к такому формату, у меня и дома никогда не было телевизора.
Съёмка видео — это зачастую командная работа, а я изначально пришёл из документального и репортажного фото, где работаю один и сам отвечаю за результат. Я могу сделать картинку, которая меня устраивает, но в видео я не смогу один добиться качества, которого мне хочется. У меня нет опыта и этому нужно учиться, но душа не лежит.
Я жалею, что у меня нет профильного образования. Образование в сфере документалистики или искусства мне бы точно пригодилось. При этом мне очень помогли коллеги, с которыми я дружил. Они отвечали на мои, иногда детские, вопросы, показали, куда двигаться и задали высокую планку.
Больше чем работы фотографов, я изучаю другие виды искусства. Фотографам особенно важно ходить в музеи, смотреть на живопись и скульптуры, думать о том, как люди выражают свои мысли в инсталляциях, ходить в театр и смотреть, как устроена драматургия и сценография. Междисциплинарность очень важна: опыт, который можно привнести из одной сферы в другую, может быть новаторским.
Для меня основная движущая эмоция в карьере — это любопытство. Всё определяется им. Мне интересно снять что-то, чего я не пробовал, не умею, не знаю, побывать там, где не был, посмотреть, как что работает, поработать с другим продакшном, в другой стране. Учиться чему-то новому — всегда интересно.
Автор: Николай Каракадаев
