19 мая 2022

Релоканты об особенностях работы узбекского продакшна и не только

О выборе страны, жизни до и после, а также особенностях местного продакшна.

Фото: Абдумавлон Мадмусаев / PR.uz

Редакция PR.uz обратилась к релокантам, участвующих в съемочном процессе коммерческого ролика, организованном креативным агентством FCB Artgroup и продакшн студией ArtCraft. Мы благодарим агентство за приглашение на съемки и знакомство с ребятами.

О том, почему выбрали Ташкент, о жизни до войны и об особенностях местного продакшна — рассказали камермэн и два режиссера.

В результате, получились душевные и атмосферные беседы, которые заставляют задуматься о стабильности, любви и тоске по Родине. Редакция благодарит Илью, Мину и Ивана за открытый и честный диалог.

ИЛЬЯ ВДОВЕНКО. Позиция: камермэн

Я украинец и у меня украинский паспорт. В 20 лет, в 2014 году, я уехал из Киева в Москву от первой войны. Теперь, 24 февраля объявили вторую войну. 28 февраля, я работал на втором проекте Netflix в России, 29–ого его закрыли и в тот же день к нам пришёл антитеррор и искал людей с украинским паспортом. Проблем с работой там точно не было. Все эти восемь лет я жил в Москве, за шесть из них поднялся и с работой не было проблем.

Тогда я и решил уехать в Ташкент, так как у меня тут родственники. Так получилось, что у меня отчим родился в Ташкенте, а отец в Бухаре. Так что я почти земляк. Мы с девушкой приехали в аэропорт и знали, что на границе будут обыскивать и спрашивать цель визита. За 3 часа до полета я «набрал» в поисковике «рекламные продакшены Ташкента», первой вышла студия DBLA, связался с их режиссером Алишером Сейтниязовым и он за 30 минут написал пригласительное письмо, сделал штамп и отправил мне.

Если говорить о различиях между московским и ташкентским продакшном — ценовые различия разнятся примерно на 30-40%, объем работы тоже меньше, но ненамного. Некоторых позиций в съёмочной команде, которые в Москве считаются нормой, здесь отсутствуют. Однако люди открыты, в целом, и всегда интересуются «Да? Тебе еще кто-то нужен? А как надо?». К примеру, у вас не принята позиция второго режиссера. В Москве же это организатор всего процесса.

Представить, что главный режиссер занимался всей организацией, перестановками — нельзя.

Здесь могут совмещаться режиссёр и продюсер, продюсер со вторым режиссером. Я не понимаю как можно выжить после такой смены.

Я к примеру камермэн, но это далеко не значит, что я оператор. В Ташкенте принято за норму брать оборудование в аренду, однако у камермэна все оборудование должно быть свое. Вот и я, когда улетал с Москвы — два моих чемодана, в основном, были забиты 20-30 кг «железа». Здесь я на нем и работаю.

МИНА ХЛЕЧЯН. Позиция: второй режиссер

Я приехала из Москвы в середине апреля, по приглашению своих московских друзей и команды продакшена Abstract Visuals. В Узбекистан давно хотела съездить как турист, а тут выдалась возможность совместить туризм с работой и эмоциональным эскапизмом.

Я работаю в рекламной сфере с середины 2010 года, начинала с работы ассистентом продюсера, а спустя 3,5 года стала вторым режиссером.

Избранная работа: «Сахаров. Две жизни» I Работы

Мой друг Ваня Проскуряков начал сотрудничать с Бекзодом Абдувалиевым из Abstract в начале марта и спустя пару недель познакомил нас, когда я еще была в Москве. Мы созвонились и мне сразу же понравился подход Бека к работе и его предпринимательское чутье, так что я закрыла какие-то домашние вопросы, покидала вещи в чемодан и отправилась в это прекрасное путешествие.

По приезду, Бек познакомил меня с дружественной командой ArtСraft и с этими двумя продакшенами я сняла несколько проектов для локальных брендов — Imkon, Ishonch, Anor и других. Сейчас готовим проект для московского рынка, на проект к Abstract приехали клиенты из России.

Рекламное производство в Узбекистане сейчас на заре и в этом есть большое количество и плюсов и минусов. Безусловно сейчас нам немного сложнее, так как какие-то процессы надо проработать и наладить, например, пока нет направления SFX (это специалисты, создающие природные эффекты в кадре — дым, дождь, снег, ветер и тд).

С другой стороны именно благодаря тому, что рынок только разгоняется, есть возможность сразу идти по наиболее эффективному пути и не набивать шишек там, где это происходило с другими странами.

Пока меня абсолютно восторгают скорости, на которых работает местный бизнес, от первого запроса клиента до съемки проходит неделя и вуаля, готовый проект.

Не хватает опыта, но это все придет, нужно просто дать время на развитие. Безусловно есть вопросы регламента, определенной иерархии и прочее, но я вижу открытость команд, с которыми работаю и с удовольствием делюсь с ними лучшими профессиональными практиками, так что я бы сказала, что все что нужно узбекскому рынку, это дать себе время на развитие и не сбавлять обороты. То, как сейчас все развивается — это абсолютный восторг.

Насколько имеет место, такое мнение, что работа релокантами осуществляется больше по необходимости, нежели по желанию? Сталкивались ли вы сами с этим?

Я замкнута в нашем профессиональном коммьюнити и могу говорить только о своих коллегах. Наша работа все равно во многом связана с игрой и азартом. Ее невозможно делать из под пинка.

ИВАН ПРОСКУРЯКОВ. Позиция: режиссер

Избранная работа: «Это Эдик» I Работы

Пришлось покинуть Москву через 2 недели после вторжения России на Украину. Из-за высказывания своей гражданской позиции как в соцсетях, так и в работе: фильм про Андрея Сахарова, клип про пытки во ФСИН для Влади Каста, несколько коллективных писем от работников культуры против российско-украинской войны. 

Почему Узбекистан? Случайно. Срочно купил билеты для своей семьи до Бишкека, но рейсы повально начали отменять. Подумал, видимо судьба такая – остаться на Родине. На следующее утро снова открыл «макбук» и начал искать доступные рейсы. Смотрю – Ташкент, прямой рейс, недорого, послезавтра!

Мой товарищ Родион дал мне контакт всего одного узбека, Тимура Карпова (исполнительный директор 139 Documentary Center, который «обязательно тебя приютит, успокоит и всё расскажет про страну». Так, мы с одним контактом в Узбекистан и полетели.

Уже лет 13 снимаю как режиссёр рекламные ролики. Последние 3 года вместе с теплейшим другом Романом Супером создаём документальные фильмы.

Какие из своих работ считаете лучшими и почему?

«Это Эдик» – фильм про писателя и сказочника Эдуарда Успенского. Это классическая история про талант, которому все сопротивляются, и душу, которая недополучила любви в детстве. Документалки, снимаемые на деньги с краудфанда, дают тебе полную свободу. Можешь заставить героя говорить через образ куклы, буквально! Полфильма мы берём интервью у подвижной куклы, управляемой лесками, тросиками, прутиками. И он выглядит как живой.

Ты можешь перемещать куклу писателя по «чердаку» его памяти, дать ему возможность заглянуть через щёлочку на обиженную им же дочь. Можно показать смерть человека, просто перестав управлять его куклой в кадре. Кажется наверное, что такой метод менее болезненный для зрительских глаз. Однако многим зрителям показалось, что фильм получился как раз хоррором. Он удивляет своим гибридным жанром. И мне было невероятно радостно создавать такое честное кино. Советую посмотреть.

Как вышли на местный продакшн? С кем успели поработать и над какими проектами?

На четвёртый день после приезда, тот самый Тимур Карпов посоветовал мне местный продакшн, зная что я имею рекламный опыт. 

Вечером знакомство, на следующий день встреча с клиентом, сразу придумали идею ролика, к обеду следующего дня мы с художником построили 3d модель декорации, и сразу отдали ее на застройку. Через 3 дня съёмка. Я в шоке. 

Этот продакшн – Abstract Visuals. Его наставник и отвечающий – Бекзод Абдувалиев. Бек спросил: «Дядь Вань, нужна работа? Завалю работой». Так и получилось: вот уже 2,5 месяца почти без каникул мы снимаем рекламу за рекламой. Разные жанры, аутдор, сложные декорации. Недавно выиграл российский тендер и предложил снимать в Ташкенте – согласились. Рад, что могу не только получать, но и отдавать «таниш билиш».

В общем я до сих пор в шоке от узбекского гостеприимства и, я бы сказал, экспатоприимства. Кстати, мне повезло оказаться в Ташкенте с моими старыми друзьями, которые по тем же причинам, что и я, оказались здесь. Выяснилось, что у нас собралась целая команда: я – режиссёр, Даня Зупник – художник-постановщик, Андрей Скрипник – оператор-постановщик. То есть творческий триумвират, который и создает рекламу. Так, мы нога в ногу отсняли почти десяток проектов. 

Об особенностях работы продакшна Узбекистана.

Я планирую устроить интенсив летом, на котором мы со студентами попробуем придумать и снять рекламный ролик вместе. Потому что только практика решает. Именно практики не хватает узбекским продакшнам. И это нормально, ведь рекламной сфере всего несколько лет, на сколько я понимаю.

Abstract же – один из самых мощных игроков на рынке. Это безусловно. Мне близок их драйв. Я сам 11 лет назад открывал собственный продакшн, не имея опыта, и мы всё делали «по-своему». Затем я ушёл в свободное плавание и познал дно и небосвод  индустрии.

Очень важно взлететь, но успев и упасть, чтобы была гармония в восприятии себя в профессиональной среде.

Именно конкуренция делает каждого участника этой конкуренции сильнее. Я, например, один из +130 режиссёров в России. Сколько режиссеров в Узбекистане? Точно меньше. И моя задача прежде всего просветительская: показать, как работают в более злой конкуренции, как можно отстаивать свое режиссерское видение, как работать над агентским брифом и делать его лучше.

Что не хватает узбекскому рынку в области продакшна?

Слушайте, я вообще даже не догадывался, что здесь хоть что-то снимается. Однако, раз производство настроилось и закрутилось, то видимо стоит проводить аналогии. 

Прайсы небольшие. А посмотрев мои работы, клиенты хотят того же качества исполнения здесь, в Узбекистане. Я объясняю, что съёмка – исключительно командная работа. То есть, это куча специалистов: главы департаментов и помощники. Любая, казалось бы, незаметная задачка решается отдельными людьми или департаментами. Вся эта команда из 50-100 человек – это большой прайс.

Есть одна особенность, которую я обожаю в рекламе – четкий воркфлоу. За это нам всем и платят хорошо, что мы за короткое время придумываем, готовим, снимаем и монтируем продукт, оставаясь спокойными, вдумчивыми и весёлыми. А внутри – невероятное напряжение от невозможности «налажать». И эта «лажофобия» привела к четким правилам коммуникации внутри всего производственного процесса. 

И последнее. Цените способности в людях. Любите и лелейте их таланты. Можно проиграть тендер или провести неудачно съёмку. Даже если это вина твоего коллеги или сотрудника, лучше не рубить с плеча, а дать шанс исправить. Лучшие московские продакшны – это сплочённые семьи, а в хороших семьях принято прощать и жертвовать собой ради близкого. 

Насколько имеет место, такое мнение, что работа релокантами осуществляется больше по необходимости, нежели по желанию?

Работа вообще штука вечно совершаемая по необходимости. У меня здесь в Ташкенте жена и дочь. Я обязан обеспечивать их спокойную жизнь в стране, куда мы не планировали переезжать. Благо, ваша страна нас приняла изрядно душевно. Даже возникало чувство, что мы этого отношения к себе не заслуживаем, но пришлось привыкать.

Я люблю придумывать и реклама – то самое волшебное поле для выдумщиков. Попав на его просторы раз, остаешься очарованным навсегда. Поэтому снимать рекламу в Узбекистане для меня полный кайф!

Реклама, кстати, обучает не хуже Википедии. Сняли рекламу для Pepsi в период праздника Рамазан. Пока готовились к съемке, попутно разобрались, в чём смысл месячного поста, что такое ифтар, почему именно вода и финики, и что значит «Шоттаман, кевомман!».

Какие у вас дальнейшие планы, насколько планируете задержаться здесь?
Вообще был план. Уехать хоть куда на несколько месяцев, просто переждать, пока не подтвердят один глобальный документальный проект, который мы с Ромой Супером готовили последние полгода. Просто один звонок и фраза «деньги нашлись, приступаем», и я начинаю в течение двух лет летать по миру в поисках… не скажу чего, это пока секрет! А пока я ожидаю этого звонка, Ташкент с каждым месяцем становится для меня роднее. Я уже не турист, а можно сказать уже житель. Потому что уже не замечаю арыков, в которые первые недели всегда боишься свалиться. В общем, планировал на 1-2 месяца, но теперь точно переживем «чиллю» и скорее всего осень встретим.